Сретенская духовная академия опубликовала статью священника Вячеслава Войнова с богословским взглядом на актуальные и перспективные биомедицинские технологии.

Наблюдаемые в настоящее время активная цифровизация и внедрение современных технологий в медицину по своей сути ориентированы на ее совершенствование и предназначены для существенного развития возможностей врача в диагностике и лечении заболеваний. Однако зачастую в основе внедряемых в медицину технических решений лежат те же технологии, на которые ориентируется в своем развитии идеология киборгизации и трансгуманизма: большие данные, искусственный интеллект, робототехника. Эти технологии, направленные сегодня на благие цели, в определенный момент могут стать инструментом в «усовершенствовании» человеческой природы и реализации технологического или «цифрового» бессмертия. Со стремительным развитием секуляризованного мира и все возрастающей уверенностью в человеческих возможностях эта грань между переходом от добра к злу становится все тоньше и тоньше. Единственное, что может, по мнению автора, способствовать предотвращению этого технологического апокалипсиса, это осознание человеком своего истинного предназначения, заключающегося в достижении подобия Божия. Без корректного понимания человеческой природы, основанного на православной антропологии, невозможно корректное развитие современных биомедицинских технологий. В статье в качестве примера искаженному взгляду на человеческое тело, имеющему место быть в трансгуманизме, противопоставляется святоотеческое учение Православной Церкви. Именно Православная Церковь сегодня как никогда должна быть тем руслом, которое способно корректно направлять развитие человеческой мысли на благо человечества.

Введение

Рассматривая состояние современной медицины, можно выделить следующие технические направления, находящие в ней все большее применение: робототехника, искусственный интеллект, интернет вещей, аддитивные технологии и технологии виртуальной, или дополненной, реальности.

Как правило, появление этих технологий в медицине обязано их стремительному развитию в других сферах деятельности человека. Так, робототехника уже несколько десятилетий назад прочно заняла свое место в различных отраслях промышленности по всему миру. Банковский сектор активно использует технологии искусственного интеллекта в прогнозировании финансовых показателей. Аддитивные технологии постепенно выходят за пределы кружков по робототехнике и формируют аддитивные производства. Технологии виртуальной реальности, появившиеся как элемент индустрии развлечений, становятся неотъемлемым инструментом в сфере обучения специалистов и повышения компетенций.

И конечно же, эта миграция высоких технологий не могла обойти медицину. По своей сути эти технологии ориентированы на совершенствование современной медицины и предназначены для существенного развития возможностей врача в диагностике и лечении заболеваний.

Робототехника уже сегодня активно применяется в хирургическом лечении, ведутся разработки сервисных роботов, таких как роботы-сиделки, транспортные роботы для доставки медикаментов в больнице, роботы для дезинфекции помещений и др. Робототехнические технологии используются при создании биопротезов конечностей, средств реабилитации инвалидов.

В сфере аддитивных технологий ведутся разработки и исследования возможностей печати искусственных заменителей органов для нужд трансплантологии.

Искусственный интеллект уже сегодня показывает свою высокую эффективность в задачах диагностики заболеваний и выявлении патологий, таких как анализ рентгеновских снимков и результатов КТ и МРТ.

Отдельного внимания заслуживает набирающая популярность индустрия мобильных устройств, или так называемых медицинских гаджетов, предназначенных для удаленного мониторинга жизненных показателей человека. По аналогии с промышленным интернетом вещей сформирована концепция интернета медицинских вещей, подразумевающая агрегацию множества разнородных диагностических мобильных и стационарных диагностических устройств в рамках единого виртуального облака.

И наконец, как уже было отмечено ранее, технологии виртуальной, или дополненной, реальности уже сейчас активно применяются для обучения медицинских специалистов владению практическими навыками лечения.

Позиция Церкви по поводу развития медицинских технологий

Очевидно, что развитие медицинских технологий не может не находить положительного отклика со стороны Церкви, ибо врачевание является благословенным и богоугодным видом деятельности человека с апостольских времен.

Созвав же двенадцать, дал силу и власть над всеми бесами и врачевать от болезней, и послал их проповедывать Царствие Божие и исцелять больных (Лк. 9, 1–2).

Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне (Иак. 5, 14).

Совершенствование методов врачевания во благо человека можно соотнести с исполнением заповеди о любви к ближнему. Однако такая оценка допустима в определенной степени. Что является такой степенью? Каковы критерии и пределы допустимости развития медицинских технологий? Однозначные ответы на такие вопросы дает нам христианская антропология, основанная на Священном Писании и святоотеческом учении.

Касаясь вопроса богословского осмысления развития медицинских технологий, следует обозначить проблему, которая видится в этом развитии. Для этого предлагается взглянуть на рассмотренные технологические инновации немного с другой стороны.

Последние несколько лет наблюдается стремительное развитие богословской и философской мысли в оценке трансгуманистических идей современного человечества. На пленарном заседании XXIV Всемирного русского народного собора Святейший Патриарх Кирилл обозначил трансгуманизм как «радикально новое учение, предлагающее и агрессивно продавливающее принципиально иной взгляд на человека и отрицающее те антропологические представления, которые существовали на протяжении тысячелетий» [Патр. Кирилл 2023: 7].

Тематике трансгуманизма посвящено множество научных публикаций, диссертаций, монографий, дискуссий, докладов на конференциях. Поэтому в рамках данной статьи хотелось бы не повторять общеизвестные истины и определения, касающиеся трансгуманизма, а показать, как просто описанные выше технологии могут привести к совершенно противоположным результатам: привести не к исцелению человечества, а к его гибели.

Духовные риски развития современных технологий

Как правило, говоря о робототехнике в контексте трансгуманизма, в первую очередь ведется речь о так называемой киборгизации человека. При этом под термином «киборгизация» может пониматься и бионическое протезирование — стремительно развивающаяся отрасль медицинской реабилитации [Круглов 2022]. Мы можем говорить о ценности этой технологии ровно до тех пор, пока биопротез предназначен для восстановления утраченной функции части человеческого тела. Но ситуация меняется кардинальным образом, как только мы начинаем рассматривать этот же самый протез для замещения того же органа с целью неограниченного совершенствования его возможностей, например, для выполнения каких-либо функций, не свойственных человеку.

Рассматривая столь популярные сегодня гаджеты, такие как фитнестрекеры, умные часы и прочие аналогичные устройства, мы часто не задумываемся, что эти самые устройства каждый день, каждый час, каждую минуту нашей жизни осуществляют сбор данных о состоянии нашего организма. Такой функционал может иметь важное значение для медицинских применений. Постепенно формируется целая индустрия так называемых медицинских носимых устройств, предназначенных для непрерывного информационного обеспечения процесса наблюдения за состоянием здоровья пациентов [Аксенова и др. 2021]. Удаленный мониторинг с помощью таких устройств позволяет собирать гигантские массивы персонализированных данных. Но ценность этих данных актуальна до тех пор, пока они направлены на повышение эффективности в лечении заболеваний. Ситуация с этими же данными может принимать совершенно другое развитие, как только они начинают использоваться, например, для ограничения прав человека на свободу в различных ее личностных проявлениях.

Также необходимо упомянуть еще об одном перспективном направлении — разработке нейроинтерфейсов. Сама по себе идея использования электрической активности мозга для восстановления утраченных функций человеческого тела несет в себе исключительно благие намерения. Однако возможность прямого воздействия на центральную нервную систему открывает возможность управления действиями человека в тех или иных целях. При этом цели могут быть далеко не благими.

Развивающиеся аддитивные технологии, в частности 3D-биопринтинг, выводят на горизонт человеческого сознания перспективу создания или выращивания новых органов [Малышев 2023: 113]. Опять же в этом направлении видится решение целого ряда проблем, связанных с необходимостью замены определенных органов, подверженных тем или иным патологиям. Сегодня в арсенале медицины основным и, пожалуй, единственным инструментом для решения таких проблем является трансплантология. Поэтому создание органов на основе биологических тканей может стать значительным расширением возможностей медицины. Но тут мы можем столкнуться с аналогичной проблемой, как и в предыдущих случаях. Восприятие данной технологии получает совершенно другой характер, как только в ней, например, проявляется источник не просто повышения качества и продления жизни человека, а стремление к достижению бессмертия.

Наконец, хотелось бы несколько слов сказать и о технологиях искусственного интеллекта. Зачастую именно на эти технологии ссылаются современные идеологи трансгуманизма. И это не случайно, поскольку они претендуют на ключевую роль в создании заменителя человеческого разума, ключевого элемента человеческой природы. Так, одним из перспективных применений робототехники в медицине являются мобильные сервисные роботы, призванные заменить человека не только в выполнении рутинных операций, но и в замещении функции живого человеческого общения за счет применения технологий искусственного интеллекта. С созданием подобных роботизированных помощников связан целый пласт проблем этического, нравственного и духовного порядка. Исследованием подобных проблем призвана заниматься робоэтика, по сути представляющая собой одно из ответвлений этики искусственного интеллекта [Подураев 2022: 126].

Попытки вывести эти технологии за пределы простого совершенствования медицины в сфере диагностики и лечения неизбежно могут свести медицину как искусство врачевания человеческой природы до уровня технического обслуживания, в котором уже не будет места таким характерным для нее качествам, как сострадание и милосердие.

Итак, как видно из приведенных примеров, технологии, направленные сегодня на благие цели, в определенный момент могут стать инструментом в «усовершенствовании» человеческой природы или реализации технологического, или «цифрового», бессмертия.

Киборгизация как технология изменения человеческой природы

При рассмотрении проблемы взаимодействия современных биомедицинских технологий с человеком как объектом воздействия этих технологий основное внимание в рамках данной статьи уделено телесной составляющей человеческой природы. Известно, что природа человека в христианской традиции понимается как нераздельное единение следующих основных составляющих — духа, души и тела (трехчастное понимание) либо души и тела (двухчастное понимание) [Леонов 2016: 41]. И именно в рамках этой концепции единения раскрывается исключительная ценность человеческого тела, «связанная с тем, что составляет саму суть христианства, — с понятием о Боговоплощении» [Ларше 2021: 14].

В качестве объекта богословского осмысления рассмотрим технологии протезирования.

«Протезирование — система медико-технических мероприятий, направленных на восстановление утраченных форм и функций отдельных органов или частей тела (например, рук, ног, глаз и т.п.) с помощью протезов» [Большой энциклопедический словарь 1993: 1073].

Выбор именно этого медицинского направления обусловлен следующими факторами. С одной стороны, технологии протезирования на сегодняшний день становятся точкой входа для применения в медицине инновационных технических решений. А с другой стороны, технологии протезирования имеют объектом своего приложения человеческое тело, что представляет для нас особый интерес в рамках изучения вопроса о влиянии этих технологий на человеческую природу.

Современные технологии протезирования можно отнести к одному из видов биотехнологического вмешательства, все чаще именуемого в околонаучной среде термином «киборгизация» [Попова 2021: 36]. И для этого есть все основания, поскольку речь идет о формировании так называемых кибернетических организмов. В данном случае под таким организмом можно понимать человека, имеющего в составе своего организма электронные или электромеханические компоненты с обратной связью.

Киборгизация может быть условно разделена на два направления. К первому направлению целесообразно отнести широкий спектр технологий протезирования, применяемых по медицинским показаниям для восстановления утраченных функций организма. Очевидно, что в рамках данного направления не стоит вопрос об оценке применяемой технологии с этической, нравственной или религиозной точек зрения. Ко второму направлению следует отнести технологии, позволяющие приобрести новые функции или существенно расширить человеческие возможности. При этом, как правило, во втором случае модификация осуществляется по инициативе самого человека. Это направление на сегодняшний день находится в стадии становления, однако уже сегодня мы можем наблюдать пилотные внедрения киберфизических систем в организм человека среди энтузиастов-биохакеров [Семенова 2020]. Нет сомнений в том, что динамика дальнейшего развития этого направления будет зависеть не только от появления новых прорывов и революций в научно-технической сфере, но и от того, насколько корректными будут понимание и отношение к человеческой природе.

Тело человека в свете идеологии трансгуманизма

Причины, побуждающие человека модифицировать свою природу, могут иметь различный характер: например, вызванные личностными мотивами конкретного человека, в том числе обусловленными психическими отклонениями. Однако бо´льшую настороженность вызывает осознанное системное восприятие тела как объекта, требующего изменений. Такой пример отношения к телу человека являет собой философия трансгуманизма. Ключевые тезисы, описывающие это отношение, можно сформулировать следующим образом. Во-первых, тело есть утилитарный инструмент реализации потребностей человека. Во-вторых, тело человека не обеспечивает эффективной реализации этих потребностей. И наконец, тело является препятствием на пути достижения бессмертия, что является стратегической целью трансгуманистического движения, стремящегося вывести человека за пределы его природных границ.

Анализ исторических и философских предпосылок появления такого восприятия выходит за рамки данной статьи. Но стоит еще раз напомнить слова Святейшего Патриарха Кирилла о том, что такой взгляд отрицает те антропологические представления, которые существовали на протяжении тысячелетий, — представления, построенные на восприятии человека в контексте христианского мировоззрения.

Христианский взгляд на тело человека

Что есть тело в соответствии с православной традицией? Ответ на этот вопрос мы находим уже в посланиях апостола Павла. Так, в Первом послании к Коринфянам говорится, что тела´ ваши суть храм живущего в вас Святого Духа… (1 Кор. 6, 19). На протяжении всей истории существования христианства это понимание проходит красной линией в учении святых отцов, указывая на высшую степень достоинства телесной составляющей человеческой природы. При этом значимость тела человека подчеркивается неразрывным единением его с душой и духом, в котором и заключается совершенство человека.

Так, сщмч. Ириней Лионский отмечает, что «плотское создание само по себе не есть человек совершенный, но есть тело человека и часть человека; ни душа сама по себе не есть человек, но душа человека и часть человека; ни дух не есть человек, ибо он называется духом, а не человеком. Соединение же и союз всех сих составляет совершенного человека» [Ириней Лионский 2008: 463].

В учении святых отцов мы находим множество высказываний о роли и значении тела в составе природы человека.

Святитель Григорий Нисский писал, что тело по сути своей предназначено быть инструментом, с помощью которого человеческий ум может проявлять себя вовне. «А как ум есть некое умопредставляемое и бестелесное достояние, то дар был бы несообщим и неудалим, если бы движение его не обнаруживалось каким-либо примышлением. Для этого-то потребовалось это орудное устройство, чтобы ум, подобно смычку касаясь голосовых членов, каким бы то ни было изображением звуков истолковывал внутреннее движение» [Григорий Нисский 1861: 103].

Святитель Василий Великий так говорит о теле: «Жилищем Бога называется данная Им человеку плоть как жилище для души» [Василий Великий 2016]. И дар этот требует заботы о нем и правильного отношения, поскольку он может удостоиться присутствия в нем Бога в случае высокой святости человека.

И наконец, важно помнить, что высшим предназначением тела является достижение обожения вместе с душой в человеческой личности.

Итак, нужно отметить, что человеческое тело никак не может быть сведено лишь к утилитарному механистическому восприятию.

Помимо рассмотрения фундаментального вопроса о значимости человеческого тела, святые отцы также часто отвечают на вопрос об устройстве человеческого тела, подчеркивая, что все в человеке создано промыслительным образом для реализации своего предназначения.

Святитель Григорий Нисский, размышляя о кажущихся недостатках человеческого тела, отмечает: «Как в этой жизни художники дают вид орудию соответственно его потребности, так наилучший Художник создал наше естество, как некоторый сосуд, пригодный для царственной деятельности, и по душевным преимуществам, и по самому телесному виду устроив его таким, каким нужно быть для царствования» [Григорий Нисский 1861: 87]. И далее: «Видимая недостаточность нашего естества и служит предлогом к обладанию над подчиненными <…> для того именно жизненные потребности разделены на каждого из подчиненных нам, чтобы начальство над ними сделать для нас необходимым» [Там же: 94].

Святитель Иоанна Златоуст отмечает премудрость Божию в устроении человеческого тела: «Если ты хочешь убедиться в достоинстве, то вникни в расположение всех частей его, их внешний вид, действия и взаимное согласие, и ты увидишь, что отношение этих членов друг к другу правильнее, чем в любом городе, который управляется хорошими законами и где все граждане — люди мудрые» [Иоанн Златоуст 1896: 470]. Мысль о премудром и рациональном устройстве человеческого тела мы также можем встретить в трудах других отцов Церкви.

И наконец, следует отметить позицию, отраженную в святоотеческом наследии по вопросу о болезненности и тленности человека. Как уже отмечалось выше, именно эти особенности человеческой природы относятся сторонниками прогрессивного техногуманизма и трансгуманизма к ее основному ограничению на пути достижения бессмертия. Очевидно, что такой взгляд на человеческое тело является следствием отхода от традиционной христианской точки зрения. А именно, что существующие ограничения и так называемые недостатки, наоборот, являются средством совершенствования нашей природы и, в конечном итоге, достижения истинного бессмертия. Вот что говорит святитель Иоанн Златоуст по данному вопросу.

«Тленное получили мы тело не для того, чтобы из-за его болезней увлекаться к нечестию, а для того, чтобы его болезнями утверждаться в благочестии. Самая тленность и смертность тела послужит нам, если только будем благоразумны, основанием славы и доставит в день (Судный) великое дерзновение, и не только в тот день, но и в настоящей жизни» [Иоанн Златоуст 1895: 744].

«Вот почему и тело наше так устроено — болезненным, страстным, подверженным тысяче бедствий, и земля с трудом отдает принадлежащее ей, и вся жизнь наша сопряжена с усилиями. Так как настоящая жизнь есть училище, а покой и праздность губят многих из людей, то Бог сделал неразлучными с нею труды и усилия, чтобы ими, как бы какими уздами, удерживать высокомерие души» [Иоанн Златоуст 1899: 106].

«Послушай, сколько доброго ты можешь получить от него (тела. — В.В.), если будешь бдителен. Оно отклоняет и отвлекает тебя от зла болезнями, скорбями, трудами и тому подобным» [Иоанн Златоуст 1904: 168].

Ключевые риски современных медицинских технологий с позиции православной антропологии

При рассмотрении развития современных биомедицинских технологий с позиций православной антропологии можно выделить несколько ключевых рисков искажения Божественного предопределения человеческой природы.

Во-первых, в попытке победить физическую смерть можно наблюдать нарушение Божественного закона, определившего смерть как средство уврачевания последствий первородного греха.

Во-вторых, ощущая всевозрастающее развитие современных технологий, человек теряет ощущение ограниченности своей природы и постепенно воспаряет к мысли о способности стать подобным Богу, следуя призыву искусителя: ...и вы будете, как боги (Быт. 3, 5).

В-третьих, внесение изменений в телесную природу являет собой попытку искажения образа Божиего в человеке, явленного вочеловечившимся Господом Иисусом Христом.

В-четвертых, учитывая неразрывность души и тела в человеческой природе, любое усовершенствование человеческого тела, движимое «корыстными» целями трансгуманистических идеалов, не может не оказывать пагубного влияния на личность человека. Или, выражаясь более жестко, приводит к искажению личности.

И наконец, происходит постепенная подмена истинных ориентиров в достижении обожения, заключающаяся в стремлении к телесному, а не к духовному бессмертию, которое может быть достигнуто только через умерщвление страстей и единение со Христом, в частности, в дарованных нам таинствах Крещения и Евхаристии.

Заключение

Со стремительным развитием секуляризованного мира и всевозрастающей уверенностью в человеческих возможностях эта грань между переходом от добра к злу становится все тоньше и тоньше. Единственное, что может способствовать предотвращению этого технологического апокалипсиса, это осознание человеком своего истинного предназначения, которое заключается в достижении подобия Божия. Без понимания истинной личностной человеческой природы, заключающейся в целостности души и тела, невозможно корректное развитие современных медицинских технологий. Без осознания того, что есть истинное бессмертие, существует риск повторения ошибки прародителей, возжелавших стать «как боги». И именно Церковь сегодня как никогда должна быть тем руслом, способным направить человеческую мысль в верном направлении.

Наблюдаемые в настоящее время активная цифровизация и внедрение современных технологий в медицину по своей сути ориентированы на ее совершенствование и предназначены для существенного развития возможностей врача в диагностике и лечении заболеваний. Однако зачастую в основе внедряемых в медицину технических решений лежат те же технологии, на которые ориентируется в своем развитии идеология киборгизации и трансгуманизма: большие данные, искусственный интеллект, робототехника. Эти технологии, направленные сегодня на благие цели, в определенный момент могут стать инструментом в «усовершенствовании» человеческой природы и реализации технологического или «цифрового» бессмертия. Со стремительным развитием секуляризованного мира и все возрастающей уверенностью в человеческих возможностях эта грань между переходом от добра к злу становится все тоньше и тоньше. Единственное, что может, по мнению автора, способствовать предотвращению этого технологического апокалипсиса, это осознание человеком своего истинного предназначения, заключающегося в достижении подобия Божия. Без корректного понимания человеческой природы, основанного на православной антропологии, невозможно корректное развитие современных биомедицинских технологий. В статье в качестве примера искаженному взгляду на человеческое тело, имеющему место быть в трансгуманизме, противопоставляется святоотеческое учение Православной Церкви. Именно Православная Церковь сегодня как никогда должна быть тем руслом, которое способно корректно направлять развитие человеческой мысли на благо человечества.

Источники

Библия. Москва : Издание Московской Патриархии, 1988.

Большой энциклопедический словарь. Москва : Советская энциклопедия, 1993.

Василий Великий, свт. Беседа на псалом 14 // Беседа на псалмы. Москва : Сибирская благозвонница, 2016.

Григорий Нисский, свт. Об устроении человека // Творения святого Григория Нисского. Ч. 1. Москва : Тип. В. Готье, 1861.

Иоанн Златоуст, свт. Беседа на псалом 8 // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 5. Кн. 1–2. Санкт-Петербург : С.-Петербургская Духовная Академия, 1899.

Иоанн Златоуст, свт. Беседы на 1-е Послание к Корянфянам // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 10. Кн. 1–2. Санкт-Петербург : С.-Петербургская Духовная Академия, 1904.

Иоанн Златоуст, свт. О воскресении мертвых // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 2. Кн. 1. Санкт-Петербург : С.-Петербургская Духовная Академия, 1896.

Иоанн Златоуст, свт. Против иудеев // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 1. Санкт-Петербург : С.-Петербургская Духовная Академия, 1895.

Ириней Лионский, сщмч. Против ересей. Доказательство апостольской проповеди. Санкт-Петербург : Изд-во Олега Абышко, 2008.

Литература

Аксенова Е. И., Горбатов С. Ю. Применение технологий интернета вещей в здравоохранении // Здоровье мегаполиса. 2021. № 4.

Кирилл, патриарх Московский и всея Руси. «Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое». О вызовах времени и верном выборе. Москва : Изд-во Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 2023.

Круглов А. В. Антропология киборга. Руководство по протезированию верхних конечностей. Москва : МЕДпроф, 2022.

Ларше Ж.-К. Человеческое тело в свете православного вероучения. Москва : Изд-во Сретенского монастыря, 2021.

Леонов В., прот. Основы православной антропологии. Москва : Изд-во Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 2016.

Малышев И. Ю. 3D-биопечать живых органов и тканей // Медицинская робототехника / под. ред. О. О. Янушевича. Москва : ГЭОТАР-Медиа, 2023.

Подураев Ю. В. Анализ проблематики робоэтики в контексте православной антропологии // Сретенское слово. Москва : Изд-во Сретенской духовной академии, 2022. № 3.

Попова О. В. Тело как территория технологий: от социальной инженерии к этике биотехнологического конструирования. Москва : Канон плюс РООИ «Реабилитация», 2021.

Семенова М. О людях, которые носят банковскую карту не в кошельке, а под кожей. URL: https://ria.ru/20200118/1563561813.html (дата обращения: 30.03.2023).

Доклад Игоря Владимировича Гарькавого, директора Мемориального центра «Бутово», члена Церковно-общественного совета по увековечению памяти новомучеников и исповедников Церкви Русской при Патриархе Московском и всея Руси, на XXXII Международных Рождественских образовательных чтениях «Православие и отечественная культура: потери и приобретения минувшего, образ будущего», направление «Древние монашеские традиции в условиях современности» (Зачатьевский ставропигиальный женский монастырь Москвы, 23 января 2024 года)

Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства, Ваши Высокопреподобия, досточтимые отцы игумены и матушки игумении, уважаемые коллеги, братья и сестры!

Думаю, что о необходимости увековечения памяти новомучеников и исповедников Российских в этой аудитории нет нужды говорить. Так же нет нужды, наверное, напоминать присутствующим об указаниях Священного Синода 2015 и 2022 годов о том, что при приходах и монастырях Русской Православной Церкви рекомендуется создавать музейные экспозиции. Но устроители этой секции заострили тему моего доклада, попросили меня рассказать о состоянии музея памяти новомучеников, что говорит об актуальности этой проблематики.

Музей – это не просто экспозиция. Напомню, что отечественная музеология исходит из понимания музея как явления, в котором сочетаются три необходимых элемента: это фонды, то есть музейная коллекция, это экспозиция и – научно-просветительская работа. То, что не имеет одного из трех этих элементов, музеем не является. Но создать полноценный музей очень сложно. Музеи разные, не буду сейчас входить в эту довольно интересную тему, скажу только, что для нашей сегодняшней беседы имеет значение только один тип музеев, к которому сейчас во всем мире проявляют большой интерес. Это так называемый «музей памяти».

По оценкам международных специалистов крупнейшим музеем такого рода является Яд ва-Шем [1] в Израиле, посвященный геноциду еврейского народа. По техническому и концептуальному оснащению он является, наверное, самым развитым музейным комплексом такого рода в мире. Но это не значит, что в других местах нет ничего подобного, не значит, что музеев памяти не было раньше.

Может быть, возникнет вопрос: а вообще, зачем мы создаем музеи, почему нам надо тратить такие колоссальные ресурсы для создания музейных экспозиций (а это действительно и дорого, и сложно, и трудозатратно)? Дело в том, что современная наука пришла к одному очень важному выводу. В работах германского египтолога, антрополога, культуролога Яна Ассмана было ярко выражено утверждение, что через 90 лет после любого исторического события социальная память о нем – память в обществе – элиминируется [2], то есть стирается. У исторического события, прошедшего этот рубеж, есть в дальнейшем только два варианта: либо оно воплощается в культурных формах, либо просто исчезает из памяти поколений. Остаются, конечно, какие-то воспоминания, ассоциации, но это уже не та яркая память, которая влияет на жизнь общества. Вот одной из таких культурных форм, и самой развитой, является музей.

Понимая всё это, понимая миссию, которую несут Бутовский полигон, приход храма Новомучеников, наш мемориальный центр, мы и ставили перед собой задачу. Немного расскажу о том, как мы попытались ее решить исходя из наших очень ограниченных сил и возможностей.

Икона Новомучеников Бутовских напоминает нам, что это самый большой местный Собор святых Русской Православной Церкви. Но не только святые, не только православные пострадали в Бутове: 20762 человека расстреляны с 8 августа 1937 по 19 октября 1938 года. И наша задача была, конечно, рассказать, так или иначе, обо всех этих людях.

Здание музея находится рядом с храмом – это восстановленный флигель усадьбы Дрожжино-Бутово. В рамках восстановления исторического памятника у нас не было возможности использовать все желаемые площади, поэтому наше экспозиционное пространство очень небольшое, всего лишь 150 квадратных метров. Я думаю, те из вас, у кого есть в обителях музеи, имеют бóльшие площади для своих экспозиций. На ограниченном пространстве нужно было решить очень непростые задачи. Мы восстановили главную систему комнат, благодаря этому удалось создать определенную концепцию.

Современный музей не может существовать без концепции, без музейного сценария. Просто собрание исторических предметов, выложенных в витрине с напоминанием, как выглядели кадильницы XVIII века, как они выглядели в XIX веке… – это сейчас, к сожалению, не работает, не оказывает практически никакого влияния на массовую аудиторию, для которой музей строится. Музей должен нести идею, сквозную мысль, но выраженную очень аккуратно, ненавязчиво, в разных формах, – для того чтобы она оказала на человека всемерное воздействие.

Первый зал у нас называется «Усадьба», здесь мы рассказываем о самóй местности, об усадьбе Дрожжино-Бутово, затем переходим к теме спецзоны НКВД. Зал разделен на две части: одна из них напоминает о том, что было «до», а другая – «после». Стол начальника спецзоны НКВД, как мы можем его сейчас реконструировать, факсимильные документы того времени… Очень интересен маленький зал – короткий, он не имеет ни одного предмета внутри – это зал перехода. Люди проходят его строго по одному, в полумраке – это зона дискомфорта, для многих, очевидно, неприятная (я думаю, для музея это нормально, это все-таки не супермаркет). И вот, пройдя через эту небольшую зону (как она устроена, не буду раскрывать, потому что вы, возможно, приедете и испытаете это на себе), вы попадаете в зал, который называется «Барак». Здесь воспроизведена атмосфера того самого барака, где приговоренные к смерти находились последние часы своей жизни во время сверки-идентификации перед расстрелом. В центре находится инсталляция которая называется «Расстрельный ров» – это портреты нескольких человек, один из них архимандрит Кронид (Любимов) и еще несколько братьев Троице-Сергиевой лавры. Напомню, что архимандрит Кронид и практически вся остававшаяся активная часть братии Троице-Сергиевой лавры были расстреляны на Бутовском полигоне 10 декабря 1937 года. И вот вокруг этого дня, вокруг 10 декабря построен рассказ в этом зале. Через него мы переходим в следующий, который называется «За Христа пострадавшие».

Это экспозиционное помещение имеет несколько витрин, достаточно традиционно, на первый взгляд, оформленных: вещи, мемориальные предметы, связанные с пострадавшими на Бутовском полигоне. В центре стол, здесь лежат подлинные документы и музейные копии документов из семейного архива отца Сергия Кедрова, приходского священника, который оказался – может быть, каким-то особо благословенным образом – главным героем экспозиции. Он – один из девятисот человек, расстрелянных по церковным делам в Бутове, один из трехсот тридцати двух бутовских новомучеников. Так получилось, что Господь послал нам сотни документов из его личного архива, и мы сделали их центром экспозиции.

Задача наша – не только рассказать о событиях, но помочь посетителям музея соприкоснуться с этими людьми. Помочь увидеть их не только на иконе, но увидеть реалии их жизни, их судьбы, их отношения. Один из интересных приемов, который мы создали специально для этого музея, – это «бутовские складни»: простые, на первый взгляд, портреты на стене раскрываются – и внутри вы видите последнюю фотографию человека, сделанную в тюрьме перед расстрелом. Это производит на посетителей очень сильное впечатление.

Не вдаваясь во все детали, не раскрывая все маленькие тайны нашего музея, я хотел бы заострить внимание на одном тезисе из нашей концепции. Дело в том, что музей – это особый способ коммуникации. Таково понимание музея в христианской культуре. Мы не просто рассказываем о прошлом, не просто собираем исторические предметы, – с помощью всего этого мы выстраиваем живую, вполне реальную связь с предшествующими поколениями, для того чтобы через их судьбы рассказать об историческом событии. Иначе мы либо впадем в политиканство и будем пугать ужасами большого террора, не давая выхода из этого тупика и ада, либо просто уйдем в частные судьбы, и потеряем тогда то общее, что связует этих людей.

Мы, во всяком случае на Бутовском полигоне, нашли такое решение, оно кажется нам глубоко традиционным. Музеи подчас имеют сложные отношения с церковными учреждениями, но на самом деле мы и начинались в монастырях и в храмах; музеи зарождались именно внутри храма – как собрание реликвий, исторических предметов. Протомузейные формы в русской культуре можно встретить еще в XI–XII веках – это и святыни, привезенные князем Владимиром из Херсонеса, и «гробы» святых Бориса и Глеба в Вышгороде [3], и Смедынь [4], и многое другое. Мне кажется, в этом смысле христианская культура подразумевает, что музейное делание может быть не просто «нагрузкой» и для кого-то «обязаловкой», а одним из видов христианского служения.

У нас еще проектируются и делаются два зала – зал, посвященный дворянам и офицерам, и зал, посвященный самым разным людям которые пострадали на Бутовском полигоне. Пока они заняты выставкой, рассказывающей о художниках, расстрелянных в Бутове. Их здесь погибло 80 человек, и это тоже важно, потому что мы должны в ходе музейного показа деконструировать сталинистский миф о том, что этих людей расстреляли правильно, что эти люди враги народа, которых надо было убить, уничтожить. Мы на конкретных документах показываем, что это ложь, что эти люди и были тем самым народом, во имя которого совершались страшные злодеяния.

Конечно, создать музей, не имея команды, не имея иногда ресурсов, очень сложно. Это действительно большое и серьезное предприятие. Поэтому родилась идея, и она получила уже благословение Святейшего Патриарха Кирилла и даже поддержку Президента Российской Федерации, о создании на базе Бутовского полигона Общероссийского мемориального центра «Русская Голгофа», который должен быть посвящен подвигу исповедников веры ХХ века. Для этого предполагается музеефицировать оставшиеся нам в наследие от сотрудников МГБ СССР складские помещения, построенные в конце 40-х годов. Это огромное и страшное здание, к сожалению, находится в аварийном состоянии, но его можно привести в человеческий вид и сделать общецерковным музеем.

Потому что одна из главных, на мой взгляд, проблем, с которой сталкивается сейчас наша Церковь, – это то, что у нас, несмотря на последние 30 лет церковного возрождения, нет ни одного общецерковного музея. Не только памяти новомучеников, но и, к сожалению, истории Русской Православной Церкви. Музейные проекты, которые, возможно, вы создаете и будете создавать в монастырях, рискуют стать очень маленькими огоньками, незаметными издалека. Нам нужно объединить усилия, создав «музей музеев». Соединить усилия ваши, команды Бутовского полигона, Свято-Тихоновского Богословского университета – главных наших партнеров… – для того чтобы собрать воедино нашу память о новомучениках.

Пока мы не имеем, к сожалению, должного финансирования для того, чтобы восстановить это здание как музейное помещение, но мы уже можем начать работу. Это и сбор материалов, и фиксация устной истории, чему надо уделить, как мне кажется, особое внимание, поскольку носители устной истории уходят. Но это еще и передвижная выставка «Русская Голгофа», в которой мы предлагаем всем вам принять участие безвозмездно, то есть это благотворительный проект. Выставка передвижная, она является визуализацией материалов, собираемых нами для будущего музея. Первый модуль охватывает время с 1917 по 1921 год. Открылась она в 2020 году в Храме на Крови в Екатеринбурге, что очень символично, – буквально на том самом месте, где пролилась кровь Царственных страстотерпцев.

9 февраля этого года в Санкт-Петербурге будет открыт второй модуль, который будет охватывать время с 1922 по 1925 год. Это планшетные стенды, легкие в транспортировке. Они могут, как в Екатеринбурге, сопровождаться музейными предметами, если таковые у вас есть. Выставка путешествует по России, объехала уже немало городов. В Липецке, например, это имело очень серьезные последствия для жизни Липецкой митрополии: после того как эта выставка в городе прошла, между епархией и Липецким областным музеем было подписано соглашение о многолетнем сотрудничестве. Музей понял, что епархия может осуществлять серьезные музейные проекты, которые на самих музейщиков производят, как правило, очень плодотворное впечатление.

Поэтому, уважаемые коллеги, я хотел бы поблагодарить вас за внимание и еще раз сказать в заключение, что музейное служение памяти новомучеников, конечно, очень сложно, требует привлечения специалистов и больших расходов, но это, наверное, единственное, что мы можем сделать, чтобы память о них и об их времени сохранилась не только внутри Церкви, не только в литургических формах, но стала памятью всего нашего народа.

-----------------------------

[1] Израильский государственный национальный мемориал Катастрофы (Холокоста) и Героизма в Иерусалиме. Основан в 1953 году. Представляет собой комплекс, расположенный на площади в 18 гектаров и включающий в себя Музей истории Холокоста, мемориальные объекты (Детский мемориал, Зал памяти, Мемориал депортированным «Вагон для скота», Партизанская панорама, Стена памяти, колонна Героизма и монумент Еврейским солдатам), открытые памятные площадки (Долина общин, площадь Надежды, площадь Януша Корчака, площадь Семьи и площадь Варшавского гетто), Музей искусства Холокоста и выставочный павильон, синагогу, научно-исследовательский институт, визуальный центр, библиотеку с архивами, издательство и образовательный центр, именуемый Международная школа/институт исследований Холокоста, и другие объекты. – Примеч. ред
[2] Элиминация (лат. еliminare – изгонять) – удаление, исключение, уничтожение чего-либо. – Примеч. ред.
[3] Центром почитания святых Бориса и Глеба с конца XI века стала церковь в их честь, построенная в Вышгороде, недалеко от Киева. Кроме мощей в ней хранились и другие реликвии, связанные с братьями, в том числе меч святого князя Бориса. В Вышгороде же пребывала Владимирская икона Божией Матери до того, как князь Андрей Боголюбский перевез образ во Владимир-на-Клязьме. – Примеч. ред.
[4] Смедынь (Смядынь) – историческая местность на западной окраине Смоленска, место убиения святого князя-страстотерпца Глеба, где был затем основан Борисоглебский монастырь. – Примеч. ред.

Источник: https://monasterium.ru/doklady/32-rch/opyt-sozdaniya-muzeynykh-ekspozitsiy-posvyashchennykh-podvigu-novomuchenikov-i-ispovednikov-tserkvi-russkoy/

В Введенском ставропигиальном мужском монастыре Оптина пустынь завершили работу над созданием мобильного приложения «Толкования Священного Писания» для iOS. Теперь владельцы iPhone (а в скором времени и iPad) смогут в режиме оффлайн всегда иметь под рукой толкования почти на любой стих Писания.

Проект «Толкования Священного Писания» был основан в 2010 году с целью, по-возможности, собрать все известные толкования на каждый стих Священного Писания о одном месте.
Сайт bible.optina.ru ежедневно пополняется новыми толкованиями, в числе которых не только тексты святых отцов Православной Церкви, но и других, как древних, так и современных авторов, толкования которых находятся в русле православного предания.

В ближайшем будущем планируется создание аналогичного приложения и для Android.

На Канале имени Москвы трудился в Дмитлаге новомученик Рафаил Предлагаем Вашему вниманию его жизнеописание, фильм

о нём, а также статьи на Милосердие.ру и Православие.ру

11 июня Русская Православная Церковь празднует память священноисповедника Луки (Войно-Ясенецкого), архиепископа Симферопольского.

«За что же был прославлен Церковью архиепископ Лука? За то ли, что был гениальным врачом? Нет, этого совершенно недостаточно. Много было талантливых врачей, но они не прославлены Церковью. Может за то, что был священнослужителем и архиереем? Но многое множество существовало благочестиво живших священников и архиереев, но они не прославлены Церковью. Не самым важным делом была и его проповедническая деятельность, ибо она при всей своей важности входила в круг его обязанностей.

Так за что же был прославлен архиепископ? Архиепископ Лука был прославлен Церковью за исповеднический подвиг, за то, что во времена гонений на Церковь он не только остался ей верен, но и воспринял сугубое служение в качестве священника и архиерея; в храме и на архиерейской кафедре, в тюрьме, в ссылке и в военном госпитале он оставался прежде всего исповедником Христовым, и Господь, приняв его исповедничество, прославил его чудотворениями, совершая его руками, как когда-то руками апостолов, многие чудеса. И мы определенно можем сказать, что верность Христу, открытое следование Его заповедям были в те годы значительно сложнее и страдальнее, чем врачебная деятельность в какие бы внешне неблагоприятные обстоятельства она ни была поставлена. Он сам впоследствии говорил, что в начале, в годы своей молодости он побаивался ГПУ из-за безобразий, которые допускала эта организация, показывая всем свое всевластие, что для молодого человека, когда ему мнится, что у него могут многое отнять и причинить ему много зла, выглядит страшно. Нужно было многое пережить, чтобы на склоне лет сказать, что он и в условиях гонений чувствует себя в полном смысле свободным и ни от кого независимым. Это дорого стоит, велика и награда за это от Господа. Из всей биографии святителя ясно, что архиепископ Лука был многоопытным врачом, но также и ясно, что многие его назначения, многие диагнозы, видение, чем человек болен и каков путь к его исцелению, были основаны не на прямом врачебном опыте, а на проявляющейся через священноисповедника воле Божией. Так было при его жизни, так стало и после его смерти, когда многие люди в нашей стране и в других странах получают от Бога исцеления по молитвам к священноисповеднику Луке.

Добавим к этому, что архиепископ во все время своей врачебной деятельности, в самых суровых условиях действительности проявил и другую великую христианскую добродетель – милосердие. Причем его милосердие – помощь ближним была не случайной, эпизодичной и хаотичной, но последовательной и неотступной. Для него это была неотменяемая сторона его деятельности, такая же обязательная, как врачебная.

Спросим, полезны ли были для его медицинского дела исповеднический подвиг и дела милосердия? Очень полезны! Потому что именно на этом пути он получил благодатную помощь Божию и уже не только по своему врачебному мастерству мог успешно помогать людям, но и потому, что через него помогал людям Господь».

Архимандрит Дамаскин (Орловский). Из доклада, прочитанного на научно-практической конференции «Духовное и врачебное наследие святителя Луки (Войно-Ясенецкого». 2010 г.

19.05.2024 г. по благословению Преосвященного епископа Кирилла настоятелем храма святых Новомучеников и Исповедников Церкви Русской п. Поведники протоиереем Симеоном Банковым в парке им. Ю. Лужкова (г. Москва) в рамках «Православной выставки-ярмарки «Кладезь» был совершен молебен о мире и здравии, после которого состоялась открытая беседа на тему: «Семья: уроки новомучеников».

Вдохновителями и организаторами выставки выступили минский Свято-Елисаветинский монастырь в сотрудничестве с Российским военно-историческим обществом.

Слово на второй день Святой Пасхи[i]

Смерти празднуем умерщвление,

адово разрушение,

иного жития вечнаго начало.

Пасхальный канон, песнь7-я

Ныне последний враг человека истребился — смерть, ныне смерть поглощена навеки, и мы от смерти перешли в жизнь, от власти ада в Царство Божественной жизни. Вместо жизни, проходившей в искании мимолетных и обманчивых земных радостей, оставлявших сердце наше неудовлетворенным даже в то время, когда, казалось бы, всё наше существо обнимал трепет блаженства и счастья, ныне положено начало жизни, исполненной вечной и ничем не разрушаемой духовной радости. Без сомнения, многие из нас испытали как бы отблески этой небесной радости во всепразднственную и спасительную нощь Христова воскресения.

Но почему эта радость, на мгновение мелькнув в сердце нашем подобно живительному лучу света, в одних вскоре совсем исчезла, у других оставила лишь слабое воспоминание или томительное ожидание, пока она придет снова? Конечно потому, что снова вскоре вместо этой чистой, небесной радости более возлюбили они то, что кажется радостным на земле; причащению Божественной и Священнейшей Пасхи предпочли яства земные, вместо пива нетления и источника Божественного веселия захотели лучше пить чашу омрачающих ум удовольствий плоти. Но если мы чувствуем себя немощными и бессильными побороть в себе и изгнать всецело из своего сердца эти долу влекущие мысли и пожелания плоти, которые затворяют перед нами двери блаженного чертога Христова, отверзшиеся в светозарную ночь Христова воскресения, то хотя бы дадим истинную цену этим мыслям и пожеланиям, делающим сердце наше подобным, может быть, красивому совне и радующему на мгновение взор, но исполненному внутри костей и всякой нечистоты гробу (Мф. 23: 27)! Отверзем снова двери нашего слуха, дабы входили через них исполненные духовного торжества слова церковных песнопений!

Когда же слова эти достигнут внутренних дверей нашего сердца, мы услышим опять в душе голос Христа, входящего вечерять с нами (Откр. 3: 20) и изводящего истлевшие от страстей остатки духовной жизни нашей из гробов, то есть скованных любовью ко греху сердец наших (Иез. 37: 11–14). И если посещение Его всё еще не возвратит нам прежней, восхищающей до забвения всего земного радости, то мы ощутим, по крайней мере, в себе большую силу для борьбы с унизительными пожеланиями плоти. Духовные враги наши исчезнут, как дым, и мы познаем опытно силу слов, которые так часто слышим в эти дни: Да воскреснет Бог и расточатся врази Его! После победы над ними мы узрим опять в душе своей виденный нами прежде, в ночь воскресения, отобраз и как бы уже предначатие того всерадостного, светоносного жития, пред которым потеряют всю привлекательность радости земные. Аминь.

Радуйтесь[ii]

(слово сказано в Твери 16 (29) апреля 1935 г.)

Радуйтесь! (Мф. 28: 9) — это первое слово воскресшего Христа, сказанное Им женам-мироносицам, а через них всем людям. И Святая Церковь, празднуя Христово Воскресение, призывает своих чад к радости.

Небеса убо достойно да веселятся, земля же да радуется, да празднует же мир, видимый же весь и невидимый: Христос бо воста, веселие вечное. Ныне вся исполнишася света, небо же и земля и преисподняя: да празднует убо вся тварь востание Христово, в Нем же утверждается. Ликуй ныне и веселися, Сионе. Сей день, егоже сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся... О Пасха! Избавление скорби… Пасха, радостию друг друга обымем.[iii]

Все песни Пасхи, особенно Пасхальный канон преподобного Иоанна Дамаскина, преисполнены радостью, какая была и в Давиде, перед сенным ковчегом скакавшего и игравшего. Не только чада Божия живые призываются, как светоносные, выйти навстречу Христу, исходящему из гроба, яко Жениху, но представляются радующимися, как бы живыми, и во аде находящиеся: Безмерное Твое благоутробие, адовыми узами содержимии зряще, к свету идяху, Христе, веселыми ногами, Пасху хваляще вечную[iv].

Но почему же радость Святой Пасхи в сердца многих почти не входит, или быстро исчезает, как блекнет иногда на мгновенье светлый луч и опять становится кругом серо и темно? Почему дни Пасхи для многих почти теряются среди серых будничных дней, и в сей нареченный и святый день, Един суббот Царь и Господь, праздников праздник и торжество есть торжеств[v], в сию воистину священную и всепразднственную, спасительную ночь и светозарную[vi] едва почувствуется прилив радости небесной и скоро отходит? Да потому, что люди мало живут во Христе, следовательно, и войти в радость Господа своего (Мф. 25: 21) не могут надолго. Они не там ищут радости, где учил искать ее и открыл нам Христос.

Большинству людей вполне понятны лишь радости земной жизни, и они готовы отдаваться им днем и ночью. Самую веру Христову многие хранят лишь как средство, помогающее испросить у Бога те же радости земной жизни, как будто вера только какой-то придаток к земному благополучию. Между тем ведь Христос пришел на землю не для того, чтобы во время земной жизни люди могли лучше есть, пить, веселиться. Он принес в мир иную, высшую, небесную радость жизни в Боге, в которой растворяются все скорби жизни земной.

Радуйтесь! (Мф. 28: 9) — сказал Господь, явившись по воскресении женам-мироносицам, и прежде всего Своей Пречистой Матери. О чем же радоваться? Не о том лишь призывал Он радоваться Матерь Свою, что снова увидела Она живым и ходящим по земле Своего Сына, Которого с такой великой скорбью оплакала уже как распятого и погребенного. Конечно, велика и трудно описуема радость матери, увидевшей живым сына, которого она горько оплакивала как умершего. Однако и эта радость меркнет, если мать узнает о сыне что-нибудь постыдное. Иная мать тогда готова сказать: «Лучше бы не видеть тебя опять живым, а по-прежнему плакать как об умершем». Радость Богоматери была особенно велика и свята потому, что Божественный Сын явился Ей с радостной вестью о том, что Он открывает через Свое воскресение неисчерпаемый источник радости всем людям.

Приветствие воскресшего Христа: Радуйтесь! (Мф. 28: 9) — было для Богоматери напоминанием архангельского приветствия при Благовещении: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами (Лк. 1: 28). Архангел призывал Пречистую Деву радоваться о рождении от Нее Сына Божия, Который спасет людей Своих от грехов их (Мф. 1: 21). Пречистая Дева уже имела душу, исполненную высшей, духовной, небесной жизни, и потому Она всем сердцем восприяла архангельское приветствие, хотя Архангел благовествовал не о рождении Избавителя от бед земной жизни, а о рождении Спасителя людей от грехов. Между тем большинство людей в те времена и ныне видят в бедствиях земной жизни первоисточник страданий, слез и самого греха. В свободе для греховных влечений они видят, наоборот, залог счастья, благополучия жизни. Архангел же говорил Пречистой Деве, что после избавления людей от греха снимется с них клятва, почиет благословение Божие. И вот то, что было возвещено Архангелом Гавриилом как радостное обещание, теперь, по воскресении Христовом, стало радостной действительностью. Воскресением Своим Христос очистил людей от греха, снял клятву, открыл источник благословения небесного, ради которого и земная жизнь людей должна стать радостнее.

[i] Олонецкие епархиальные ведомости. 1903. № 8. Неофиц. отдел. С. 275–276. Опубликовано: Священномученик Фаддей (Успенский), архиепископ Тверской. Творения. Кн. 1. Проповеди. Тверь: Булат, 2002. С. 311–312.

[ii] Радуйтесь! : [Сборник] / Священномученик архиеп. Фаддей (Успенский). — М. : Елеон, 1998. С. 18–21.

[iii] Тропари Пасхального канона, песни 1-я, 3-я, 9-я; стихиры Пасхи.

[iv] Пасхальный канон, песнь 5-я.

[v] Там же, песнь 8-я.

[vi] Там же, песнь 7-я.

Слово на Пасху[i]

(слово сказано на третий день праздника)

Смерти празднуем умерщвление,

адово разрушение,

инаго жития вечнаго начало…

Пасхальный канон, песнь 7-я

Ныне последний враг человека истребился — смерть: смерть ныне поглощена навеки, и от смерти мы перешли в жизнь, от власти ада в Царство Божественной истины. Вместо жизни, проходившей в искании мимолетных и обманчивых земных радостей, оставлявших сердце наше неудовлетворенным даже тогда, когда, по-видимому, всё наше существо обнимал трепет блаженства и счастья, ныне положено начало жизни, исполненной вечной и ничем не разрушаемой духовной радости.

Без сомнения, многие из нас испытали как бы отблески этой небесной радости во всепразднственную и спасительную ночь Христова Воскресения. Но почему эта радость, на мгновение мелькнув в сердце нашем, подобно живительному лучу света, в одних вскоре совсем исчезла, у других оставила лишь слабое воспоминание или томительное ожидание, пока она придет снова? Конечно потому, что вместо этой чистой, небесной радости более возлюбили они то, что кажется радостным на земле; причащению Божественной и священнейшей Пасхи, предпочли яства земные, вместо пива нетления, исполняющего Божественного веселия, захотели лучше пить чашу омрачающих ум удовольствий плоти.

Но обратим внимание на эти мысли наши и желания, которые затворяют пред нами двери блаженного чертога Христова, отверзшиеся в светозарную ночь Христова Воскресения, дадим истинную цену этим мыслям и пожеланиям плоти, которую в омрачении ума так преувеличили. Отверзем снова двери нашего слуха, дабы входили через них исполненные духовного торжества слова церковных песнопений. И когда слова эти достигнут внутренних дверей нашего сердца, мы снова услышим в душе голос Христа, входящего вечерять с нами. И если посещение Его не возвратит нам прежней, восхищающей до забвения всего земного радости, то мы ощутим, по крайней мере, в себе большую силу для борьбы с унизительными пожеланиями плоти. Тогда духовные враги наши исчезнут, как дым, и мы познаем опытно силу слов, которые так часто слышим в эти дни: Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его! После же победы над ними мы узрим опять в душе своей тот виденный нами прежде отобраз всерадостного, светоносного жития, перед которым потеряют всю привлекательность радости земные. Аминь.

Иеромонах Фаддей

[i] Уфимские епархиальные ведомости. 1901. № 9. Отдел неофиц. С. 520–521.

Радость Воскресения Христова[xii]

(слово сказано в Твери 15 (28) апреля 1935 г.)

На утрени первого дня Святой Пасхи читается слово святителя Иоанна Златоуста, которое является подлинно победной песней Христу Воскресшему. Что может быть радостнее и торжественнее этих слов: «Где твое, смерть, жало? Где твоя, ад, победа? Воскресе Христос, и ты низвергся еси... Воскресе Христос, и жизнь жительствует. Воскресе Христос, и мертвый ни един во гробе, Христос бо, восстав от мертвых, начаток усопших бысть», то есть положил начало воскресению всех умерших.

Но не умаляется ли радость Воскресения Христова тем, что воскресение всех умерших людей совершится лишь в конце времен? Всему назначено Богом свое время. И всеобщее воскресение умерших действительно совершится лишь в конце времен, когда окончательно последний враг истребится — смерть (1 Кор. 15: 26). Однако этому воскресению уже положено начало воскресением Христовым. Неужели сеющий зерно исполняется радостью лишь тогда, когда наступает жатва? Не проникается ли он радостными надеждами на будущее уже когда сеет? Так и через Воскресение Христово посеяно зерно, положено непоколебимое начало всеобщему воскресению умерших.

Христос сказал: истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут (Ин. 5: 25). В очах всеведущего Бога и в очах веры воскресение мертвых уже настало, когда совершилось духовное воскресение мертвых, которое должно предшествовать телесному, быть его плодоносным зерном, основанием. Воскресение духовное есть избавление от смерти духовной, происходящей от греха, и совершается оно в Крещении, о котором сказал Господь: Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет (Мк. 16: 16). Через Крещение возрождается человек в новую духовную жизнь, освобождаясь от греха, источника смерти (Быт. 2: 17). И восприятое человеком в Крещении имя Божественной жизни растет в его душе, пока человек, живя во Христе, достигает в меру полного возраста Христова (Еф. 4: 13). Кто не воскреснет духовно, не совлечется в Крещении ветхого человека, то есть греховных страстей, тот, хотя и воскреснет телесно, но не для жизни вечной, а для муки вечной, которая есть вечная смерть. Кто же через Крещение и покаяние оживет для Бога, умрет для греха, тому открывается свободный вход в жизнь вечную, и его воскресение будет воскресение в блаженную жизнь не в душе лишь, а и в теле (2 Кор. 5: 1; 1 Кор. 15: 35, 57).

Правда, многих крещеных нельзя назвать воскресшими духовно, так как духовная жизнь их ничем не отличается от жизни некрещеных. Можно креститься водой, не восприяв благодати Духа Животворящего (Ин. 3: 5), ибо сия благодать ни в кого не вселяется помимо желания его. Чтобы благодать Крещения была воспринята, крещеный должен привиться ко Христу, как дикая ветвь к доброй маслине (Рим. 11: 16–24), сочетаться Христу навеки. Совершается это привитие чуждых ветвей к доброй маслине Христу через веру и любовь, которые обильно вселяют в душу человека жизнь Христову, а также через борьбу со страстями, мертвящими душу, мешающими ей ожить.

Живительность любви каждый знает из собственной жизни. Всё, что делает человек с любовью, преисполнено жизни. Где угасает любовь, там угасает и жизнь, там начинает овладевать душой мертвенное равнодушие, которое легко переходит в холодную мертвящую злобу, убийственную ненависть. Как живила любовь ко Христу сердца апостолов, видно из торжественно-победного восклицания апостола Павла: Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?.. всё сие преодолеваем силою Возлюбившего нас (Рим. 8: 35–37).

Да умножится же наша радость о Воскресении Христовом от мысли, что оно не в конце времен наступит, а «ныне есть». Ключ к жизни вечной, блаженной (Откр. 1: 18) как бы в наших руках, и может Христос отворить двери жизни вечной всякому желающему.

Слово на Пасху[i]

(слово сказано в минском Свято-Духовом кафедральном соборе на вечернем богослужении)

Воскресение Твое, Христе Спасе,

Ангели поют на Небесех,

и нас на земли сподоби,

чистым сердцем Тебе славити.

Стихира, глас 6-й

Предначиная такими словами торжественные песни в честь Христова воскресения, Святая Церковь показывает нам, какой чистой и возвышенной должна быть нынешняя наша радость, каково должно быть празднование, достойное этого великого события. Она представляет нам в пример ангелов, которые ныне на небесах поют Христово воскресение, так как достойное прославление Христова воскресения должно исходить из уст и сердца столь же чистых, как славословие ангелов. Остановимся своей мыслью на величии этого духовного торжества, соединившего для славословия вместе с земной тварью и небесные силы бесплотные.

Взятый при создании своем от персти, человек был оживлен бессмертной душой и предназначен к бессмертной и блаженной жизни в Боге. Но, сделав грех, он внес расстройство в первозданную природу и удалился от Источника блаженства, ибо вследствие греха он уже неспособен был жить и даже найти Бога, в Котором все живем и движемся и существуем (Деян. 17: 28), умом и волей своей преклонился к земле. А потому по определению Божию он снова должен был возвратиться в землю, из которой и был взят (Быт. 3: 19). Тело его должно было снова превратиться в прах, душа же, всецело преданная попечению о плоти, должна была сойти в ад и томиться в преисподней, как бы в темнице, ибо удовольствия тела, которыми она единственно жила, прекратились с разрушением тела, в себе же самой она не имела начатков жизни истинной, которую не могла бы разрушить смерть тела. Притом же диавол, мучивший от начала человеческий род, отклонял людей от Бога, и так как обольщаемые им души сами предавались в его волю, то он легко захватывал их в свое обладание. Он хотел предать их вечной смерти, дабы они, удаленные от Бога, всегда оставались во аде.

Но, когда воскрес Христос, всё, доселе одержимое смертью и тлением, снова ожило. В истлевших телах как бы началось движение жизни, ибо их коснулась роса Божественной жизни и, подобно утренней росе перед восходом солнца, оживила то, что уже сделалось прахом. Умершие воспрянули как бы от векового сна, почувствовав явление Победителя смерти. Отныне — Смерть! где твое жало? (1 Кор. 15: 55; Ос. 13: 14), ибо смерть сделала безжизненным Его тело, когда Он сошел в недра земли, но тление не коснулось Его. Смерть не могла в своих объятиях удержать Безгрешного, ибо она должна была царствовать только над согрешившими подобно первому Адаму. Итак, пребыв нетленным во гробе плотию, как Безгрешный, душою Он сошел в ад, чтобы там оживить тех, которые, будучи преданы жизни по плоти и обольщены диаволом, не могли жить по Богу Духом (1 Пет. 4: 6). Весь ад пришел в трепетное движение, приняв Владыку жизни; страх объял диавола и сильных его, ибо ничего не имел в Сошедшем князь мира (Ин. 14: 30), так чтобы и Его оставить между обитавшими в преисподней.

Ад! где твоя победа? (1 Кор. 15: 55; Ос. 13: 14). И все земнородные возрадовались вместе с отшедшими в преисподнюю, так как увидели, что теперь открылся путь из области смерти к иной, лучшей жизни. Отныне смерть сделалась лишь переходом в жизнь. Ибо, как брошенное в землю семя, умерши в ней, приносит плод, так тело христианина, пребыв до определенного времени в земле, восстанет в обновленном виде. Духовно же по обетованию Христову верующий в Него не умрет вовек (Ин. 11: 26). Он умирает лишь греху, сделает сам себя мертвым для страстей, но, умерши по ветхому человеку со страстями его, он здесь, еще на земле совоскресает Христу. Так всё одержимое издревле смертью и тлением возведено ныне к нетлению и вечной жизни.

Увидев это победное торжество над смертью земной твари, и небесные воинства возрадовались. Ибо если они радуются и об одном грешнике кающемся (Лк. 15: 10), то какова их радость ныне, когда весь род человеческий, всех людей, мертвых по преступлениям, Бог оживотворил со Христом, — благодатью вы спасены, — и воскресил с Ним, и посадил на небесах во Христе Иисусе (Еф. 2: 5–6)! Ангелы стали теперь ближе к людям. Ибо, сделавшись близкими Богу, люди приступили отныне к самым тьмам Ангелов (Евр. 12: 22) на Небесах.

Если же ангелы славословят ныне Воскресшего Господа, исполненные удивления к домостроительству Божию о спасении людей и к Самому Победителю греха, диавола и смерти, то тем более мы, побуждаемые любовью к Нему, от чистого сердца возблагодарим ныне Его за свое избавление. Но многих ли исполняла и исполняет радость духовная даже в нынешний день? Она ли побуждала всех соучаствовать в богослужении или более побуждал установленный обычай и боязнь осуждения от людей? Она ли исполняла всех во время самого богослужения или многих увлекла только внешняя торжественность его обрядов? Не скрывалось ли на самом деле в сердцах многих равнодушие к величайшему торжеству христианской веры, проявившемуся в воскресении Христа из мертвых? Но если радость и не была во всех одинаково сильна и чиста, то пусть заменит ее чистое настроение души. Если пребывание во храме и нынешние песнопения не оставляют в ней следа достаточно сильного, то пусть она питает в этот день особенную любовь ко Христу, и памятование о Нем да отгоняет дурные и праздные мысли, отвращает от греховных удовольствий плоти. Пусть памятование о Христе отгоняет в эти дни уныние и земные заботы, ибо Пасха есть избавление скорби[ii]. Пусть и в отношении к ближним нашим не будет в эти дни какой-либо злобы или лукавства, но пусть будет сердце исполнено любовью к ним и всепрощением, станем праздновать не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины, потому что Пасха наша, Христос, заклан за нас (1 Кор. 5: 8, 7). Пусть посещения и беседы наши друг с другом будут в эти дни проникнуты искренностью и благими желаниями, так как сердца наши в эти дни особенно должны быть открыты для любви. И тогда мы более будем способны чистым сердцем славить Христово воскресение. Аминь.

И. Ф.

Слово на Пасху[iii]

(второе)

(слово сказано на утрене в церкви Олонецкой духовной семинарии 2 апреля 1906 г.)

Из читаемого на Пасху слова святого Иоанна Златоуста и из вдохновенных песнопений, составленного преподобным Иоанном Дамаскиным канона на Пасху, вы видите, братия, к какому торжеству и трапезе призывает ныне Святая Церковь своих чад, — она призывает всех насладиться пира веры, то есть победного торжества смерти умерщвления и адова разрушения, приглашает всех пить пиво новое[iv], питие духовного веселия, воссиявшего из гроба Христова, приступить к трапезе, на которой предлагается Агнец, закланный за грехи мира, Христос (и мы знаем, что в различных местах христиане приступают к сей трапезе в самый день Пасхи, дабы усугубить для себя торжество этого праздника).

Итак, не спеши, брат, как можно скорее оставить это веселие и трапезу, чтобы обратиться к земным плотским радостям и утехам, — менее всего ныне, когда предложена изобильная духовная трапеза, прилично стараться не о пище тленной (Ин. 6: 27), то есть много заботиться о ней, отдавать всё сердце веселию и радостям земным. Между тем, к прискорбию, мы видим, что многие христиане в этот день слишком поспешают оставить духовное веселие в честь воскресшего Господа и обратиться к земным утехам: они не хотят в величайший из христианских праздников отстоять даже главнейшее богослужение — литургию. Что же? Неужели, брат, ты для того постился — если только постился — и обуздывал страсти свои в течение поста, чтобы по прошествии последнего дать им тем большую свободу? Неужели для того введен ты в радость воскресения, чтобы в святые дни отдаться более всего плотским, иногда весьма грубым утехам? Вчера пел ты вместе со Святой Церковью: Да молчит всякая плоть человеча, и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет, — неужели ныне настало время вопиять плоти и молчать духу, помышлять только о земном?

В дни Страстной седмицы Святая Церковь посредством евангельских и иных чтений или песнопений живописала пред твоим мысленным взором страдания Христовы: биения, ударения по ланитам, оплевания, терновый венец, распятие на Кресте и прочее, что совершено было Христом для умерщвления страстей твоих, — ныне ли, когда ты поешь: Вчера спогребохся Тебе, Христе (то есть умер для страстей), совостаю днесь[v], — настало время оживлять страсти и опять умирать духом, разве что ты вспоминал страсти Христовы с равнодушной холодностью сердца или, если немного и трогаясь, то тотчас же снова забывая? Ведь если бы с искренней любовью к Божественному Страдальцу, как бы спогребаясь Христу, внимал ты евангельским повествованиям, чтениям и песнопениям церковным в дни Страстной седмицы, воспринимая в себя через то богатые сокровища нетленной духовной жизни Христовой, тогда дух твой не мог бы и удержать в себе порывов духовного восторга в день воскресения, подобно тому как гроб Христов не мог удержать в себе Источника жизни. Не хочешь ли уже ты запечатать своего сердца для этих порывов, как евреи запечатали гроб, думая сокрыть в нем Жизнь всех? Вместо того, чтобы ожить духом в сей день, когда Жизнь воссияла из самого гроба, не хочешь ли ты сделать и сердце свое гробом, исполненным тления плотских страстей, умерщвляющих жизнь духа?

Итак, братия, послушаем трогательного зова воскресшего Христа, который Он обращает к нам через слово пророка, слышанное нами вчера: Потерпи Мене, глаголет Господь, в день воскресения Моего (Соф. 3: 8), — если немощи плоти слишком подавляют порывы высокой духовной радости и препятствуют с усердием любви славословить воскресшего Христа, то хотя потерпим Его в день воскресения, и если не можем все дни, то хотя до того времени, доколе продолжает славословить Его Святая Церковь! Потщимся сколь можно долее быть с Ним, удерживать Его, как удерживали эммаусские путники, которых сердце горело от сладостной беседы с явившимся им на пути Господом (Лк. 24: 29–32); отринем хотя на время те земные утехи, особенно грубые, плотские, которые изгоняют из сердца сладостное чувство любви ко Христу и желание непрестанно быть с Ним! Аминь.

Архимандрит Фаддей

Величайшая радость воскресения Христова, как отнявшего жало у смерти (1 Кор. 15: 55) и самого первоисточника всех скорбей жизни человеческой — греха

(слово сказано в первый день Святой Пасхи в Вознесенской церкви г. Кузнецка 11 (24) апреля 1927 г.)

Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? (1 Кор. 15: 55). Какие торжественно-победные слова, которые слышим мы в нынешний праздников праздник Христова воскресения! Сказанные еще древним пророком Осией, предрекшим воскресение Христово в третий день (Ос. 13: 14; 6: 2), эти слова в порыве духовного восторга повторяет святой апостол Павел, говоря о будущем воскресении мертвых (1 Кор. 15: 55), а мы слышим в столь мудро приуроченном к светоносному дню Пасхи слове святителя Иоанна Златоустого, которое представляет не обычное поучение, а вдохновенную песнь во славу воскресшего Христа, Победителя ада и смерти.

Как горька для человека смерть, какое море слез заставляет она проливать, в какую бездну отчаяния погружает людей, выхватывая из среды живых то одних, то других, и при этом не взирая на то, кем или чем были они для близких и знакомых! Даже если приблизит к кому смерть лишь лицо свое, каким ужасом искажаются лица людей! Самая мысль о смерти примешивает долю горечи во все радости жизни человека. Всякая радость бледнеет от представления, что, быть может, смерть близка уже и что нельзя упрочить никакой радости, строя предположение о будущем более или менее отдаленном: во все радости втесняется мучительное беспокойство, что когда наконец, казалось, человек овладел ими, ныне-завтра будут они отняты смертью. И вот эта горечь смерти ныне отнимается воскресением Христовым: смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? — может вопрошать торжествующая вера Христова. Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ…

Правда, окончательная победа над смертью совершится в последний день всеобщего воскресения мертвых, когда последний враг истребится — смерть (1 Кор. 15: 26), но любящие друг друга люди готовы ждать целые годы, лишь бы получить вести, что любимые ими люди живы. Телесная смерть есть лишь как бы временное расставание, отделяющее любящих живых от любимых умерших, после которого снова можно будет друг друга видеть в теле, причем, если Богу угодно, отшедшие в тот мир могут и оттуда посылать вести о себе оставшимся на земле, что они живы, являясь ли во сне, давая ли знать о себе и в бодрственном состоянии.

Впрочем, это не самая славная радость величайшего из христианских праздников, что побеждена телесная смерть с ее ужасами. Не согласится ли каждый, рассуждая здраво, что лучше претерпеть временную телесную смерть, чем терпеть вечные муки телесные и еще более душевные? Чувства душевные тоньше, чем ощущения телесные, и боль души может быть еще нестерпимее, чем тела. Величайшая радость христианина в том, что воскресший Христос отнял жало у всяких мук, притупив жало самого греха (1 Кор. 15: 55–56), первоисточника всех скорбей, болезней, смерти телесной и духовной. Всякая горечь скорбей и мук растворяется в радости воскресения Христова. Слабы, суетны утешения человеческие, потому что сами люди не знают будущего, не могут изменить того, что не в их власти. Утешения же Христовы, как исходящие от Победителя ада и смерти, действенны и сильны. Для того, кто носит в себе радость Христову, нет на земле безутешного горя. Печаль земную претворяет Христос в радость жизни небесной, и среди печали, кажущейся человеку беспросветной, вера Христова всегда открывает какой-либо просвет. Верующий в Победителя ада и смерти не томится от вечного беспокойства, повторяя слова псаломские: Аз уснух, и спах, востах, яко Господь заступит мя… Аще бо и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко ты со мною еси (Пс. 3: 6; 22: 4)[vi]. Или еще более утешительные слова Самого Христа: вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется; вы печальны будете, но печаль ваша в радость будет (Ин. 16: 20), в мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир (ст. 33).

Есть скорби, в которых люди не могут утешить; есть радости, которых они не могут дать! Так, самые тяжелые из мук — муки совести, и никто из людей утолить их не может, ибо кто может прощать грехи, кроме одного Бога? (Мк. 2: 7). Но прибегнул человек ко Христу и почувствовал ни с чем несравнимую радость прощения, ибо дал Он власть земным служителям Своим вязать и решить, признаваемую и на Небе.

Никто же да плачет прегрешений, прощение бо от гроба возсия![vii] Как бы ни был тяжел грех, но прибегший ко Христу с глубоким покаянием не отойдет неутешенным. Люди могут быть бессильны помочь падшему, нигде не находящему покоя души, или отвернуться от страдальца без сожаления. Христос же говорит: приходящего ко Мне не изгоню вон (Ин. 6: 37).

Возблагодарим же от всего сердца Христа воскресшего, Победителя ада и смерти. Да исполнятся уста наша хваления Господу, да поем славу Воскресшему немолчно. Песни Пасхи, именуемой избавлением скорби (стихиры Пасхи), столь чудны, что смягчают самую великую скорбь. И да звучат они в сердцах наших всегда, разгоняя скорби земные, пока не водворится в душе радость Пасхи вечной (канон, песнь 5-я), которой сподобляет Христос всех рабов Своих, верно служащих Ему во все дни своей жизни.

Райская радость[viii]

(слово сказано в Твери 13 (26) апреля 1930 г.)

Службы Святой Пасхи преисполнены особенной духовной радости, напоминают нам те дни, когда апостолы впервые увидели воскресшего Господа. Ученики обрадовались, увидев Господа, — говорит о тогдашнем состоянии духа их евангелист Иоанн (Ин. 20: 20). Эта радость переходила в тот блаженный восторг, о котором сами они говорили, что сердце их горело в них (Лк. 24: 32). Радость их была так велика, что как бы не вмещалась в их души, и от радости они всё еще не верили и дивились (Лк. 24: 41).

То была подлинно райская радость на земле, с которой можно сравнить только блаженство истинной любви, называемое иногда неземным.

Отзвуками небесных восторгов, пережитых апостолами, преисполнены и песнопения Пасхи, особенно Пасхальный канон, творение дивного мужа преподобного Иоанна Дамаскина, из любви ко Христу отвергшего всякую житейскую сладость ради радостей неземных, Божественных.

Подобны канону и стихиры Пасхи, изливающие радость восторженную, небесную: Пасха, двери райские нам отверзающая, — поется там. И подлинно, райскую радость способна испытывать душа, внимающая дивным словам стихир Пасхи и переливам звуков, в которых излилась духовная радость торжествующих о Христе Воскресшем чад Святой Церкви.

Такова радость Пасхи. Но отдаются ли ей всей душой и сердцем чада Церкви? Многие, едва выслушав несколько песней пасхальных в самую священную ночь Воскресения, уже спешат в свои дома! Многие, слушая песни Пасхи, думают, как бы сократить эти песни, которые, как им кажется, тянутся очень долго. Не могут они, внимая песням Пасхи, забыть хотя бы на краткое время свои житейские заботы, пристрастия сердца, радости земные, гораздо более близкие им, чем радости небесные о Христе. Для них радость побыть со Христом в общении более близком — мало понятна, не захватывает их сердца, потому что Христа всем сердцем, душой и помышлением они не возлюбили, отвели Ему в сердце маленький уголок. Потому и песни Пасхи мало говорят их сердцу, скучным кажется им повторение их. Вообще многие люди по немощи духовной не способны вместить высокой небесной радости, как немощный глаз не способен взирать на сильный свет и ищет света более слабого.

Однако и менее напряженный свет Христов спасителен, лишь бы искали его и не уходили от него люди. Христос в течение сорока дней по воскресении являлся ученикам Своим, беседовал с ними лицом к лицу, обещал невидимо пребывать с ними до скончания века. И ныне, по окончании пасхальной седмицы, вспомним это радостное обетование Христово, о котором с восхищением поет Святая Церковь: О, Божественнаго, о любезнаго, о сладчайшаго Твоего гласа! С нами бо неложно обещался еси быти, до скончания века, Христе. Егоже, вернии, утверждение надежди имуще, радуемся[ix]. Господь близко всегда (Флп. 4: 5), лишь бы желали быть с Ним и искренне искали Его. Где же и как легче найти Его? Конечно, в доме Отца Его, в доме молитвы, в храме, где пребывает Он Своей благодатью, которой исполняет священнодействия, молитвы, песнопения, самые сердца верующих в Него и любящих Его. Пребывает более существенно в Таинстве Тела и Крови Своих, Которое заповедал Он творить в нарочитое о Нем воспоминание.

Он обещал быть и там, где двое или трое собраны во имя Его (Мф. 18: 20). Тем более во храме легко войти с Ним в общение, только бы собирались подлинно «во имя Его», не устами лишь приближаясь к Нему, а и сердцами, открытыми для веры и любви к Нему. Здесь, в храме, особенно сбывается слово, сказанное Им еще через ветхозаветного пророка: Тогда ты воззовешь, и Господь услышит; возопиешь, и Он скажет: «вот Я!» (Ис. 58: 9). Учащай в храм стопы ног твоих, еще более — стопы сердца твоего, и ты будешь замечать всё явственнее, что Господь близ.

Впрочем, конечно, и выйдя из храма, ты всегда можешь быть с Господом, потому что ведь не Он удаляется от тебя, а ты от Него. Приближайся к Нему сердцем, Он будет всегда с тобой. Беседуй с Ним непрестанно в молитве, Он не останется в молчании, и ты будешь познавать, что Он близ. Особенно смиряйся перед Ним в покаянии, и Он ради одних воздыханий сердечных приблизится к тебе, как к мытарю. Потоки благодати Его привлекутся в смиренное сердце, как воды в долину (Ин. 4: 6). Ходи постоянно пред Ним, как бы перед лицом Его, будто видит Он каждый твой шаг, испытывая каждое твое намерение сердечное, и ты приметишь или услышишь Его, ходящего близ. Как услышал Адам Его, ходящего в раю, призывавшего к покаянию, как видели Его ходящего близ моря Галилейского (Мф. 4: 18) и как бы показывавшего тем, что Он всегда ходит близ моря житейского, желая уловить в сети Своей любви души человеческие, отзывающиеся на влечение любви Его (Ин. 6: 44); как видели Его ходящего и по водам моря и свидетельствующего тем, что силен Он укрощать волны страстей в душе, подавать руку помощи утопающим в этих волнах, как простер руку Петру. Что хотя казался Он спящим, но видел все бедствия людей, как во время бури на море (Мф. 14: 25–33). В действительности любовь Его всегда «бдит» (Песн. 5: 2 — Аз сплю, а сердце мое бдит), готовая спасать погибающих, и медлит, лишь испытывая веру их. Призывай Его, подобно ученикам: Господи! спаси нас, погибаем (Мф. 8: 25), и Он всегда явится на помощь, всех спасет, кроме сынов погибели, которые сами отталкивают руку Его помощи, противятся влечению любви Его.

Если вообще Господь близ для всех, призывающих Его (Пс. 144: 18), то тем более близок Он к ходящим путями Его.

Если взыщем Его всем сердцем, следы Его присутствия для веры нашей будут всё явственнее, общение с Ним, хотя незримое, будет всё ощутительнее для души.

Тогда в душах наших сама собой явится потребность чаще петь песни Пасхи и помимо самих дней Пасхи повторять моление: О, Пасха велия и священнейшая, Христе! О мудросте, и Слове Божий, и сило! Подавай нам истее Тебе причащатися, в невечернем дни Царствия Твоего[x]. Тогда, увлекаемые любовью Его, мы потечем вслед Его веселыми ногами, Пасху хваляще вечную[xi].

[i] Минские епархиальные ведомости. 1899. № 9. Часть неофиц. С. 209–212.

[ii] Стихира Пасхи, глас 5-й.

[iii] Олонецкие епархиальные ведомости. 1906. № 8. Неофиц. отдел. С. 320–321. Опубликовано: Священномученик Фаддей (Успенский), архиепископ Тверской. Творения. Кн. 1. Проповеди. Тверь: Булат, 2002. С. 308–310.

[iv] Пасхальный канон, песнь 7-я.

[v] Там же, песнь 3-я.

[vi] Рус.: Ложусь я, сплю и встаю, ибо Господь защищает меня… Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной.

[vii] Слово на Пасху святителя Иоанна Златоуста.

[viii] Радуйтесь! : [Сборник] / Священномученик архиеп. Фаддей (Успенский). — М. : Елеон, 1998. С. 28–32.

[ix] Пасхальный канон, песнь 9-я.

[x] Там же.

[xi] Там же, песнь 5-я.

[xii] Радуйтесь! : [Сборник] / Священномученик архиеп. Фаддей (Успенский). — М. : Елеон, 1998. С. 15–17.

Покой Христа во гробе как покой уснувшей, но готовой пробудиться новой жизни и необходимость для верующих во Христа взыскать этого Божественного покоя

(сказано в Великую Субботу в Вознесенской церкви г. Кузнецка 10 (23) апреля 1927 г.)

Скорбная седмица Страстей Христовых завершается ныне Святой Великой Субботой, в которую жизнь во гробе положился — Христос. Живот умирает и во гробе обитает[i].

Что может быть скорбнее зрелища смерти вообще, тем более смерти Того, в Ком была наша жизнь (Кол. 3: 3–4), свет и радость очей наших? Со Христом, жизнью нашей, сокрыта во гробе и наша собственная жизнь. И если мы, мало живущие во Христе, мало чувствуем это сокрытие, хотя и знаем, что без Христа, как ветви без лозы, не можем жить и делать (Ин. 15: 1и далее), то во всей силе скорбь, как оружие, пронзившую душу, чувствовала Богоматерь, как бы так говорившая: Радость Мне николиже отселе прикоснется, рыдающи, глаголаше Непорочная: Свет Мой и Радость Моя во гроб зайде: но не оставлю Его единаго, зде же умру, и спогребуся Ему[ii]. Слышим, как Она сподвизает и стадо вопити[iii]), начиная с апостольского лика. Вот снем Иосиф с древа с Никодимом одеющагося светом, яко ризою, и, видев мертва нага непогребена, благосердный плач восприим, рыдая, глаголаше: увы мне, Сладчайший Иисусе! Егоже вмале солнце на Кресте висима узревшее мраком облагашеся, и земля страхом колебашеся, и раздирашеся церковная завеса: но се ныне вижу Тя, мене ради волею подъемша смерть. Како погребу Тя, Боже мой, или какою плащаницею обвию? Коима ли рукама прикоснуся нетленному Твоему Телу? Или кия песни воспою Твоему исходу, Щедре?[iv] Солнце вкупе и луна померкше, Спасе, рабом благоразумным образовахуся, иже в черныя одежды облачатся[v].

Но гроб Христов, как ни скорбно его зрелище, заключает в себе и некоторое умерение печали уже потому, что через него прекратились безмерные страдания неповинного Христа, Праведника, Благодетеля человечества, восприявшего злая за благая (Пс. 108: 5). Он уже почил от нестерпимых мук сном смерти на Кресте, а во гробе этот покой еще более углубился, потому что в самых недрах земли скрыт Он от столь мучительных для Его исполненной любви души воплей злобы человеческой. Когда страдания становятся безмерными, нередко можно услышать из уст самих страдальцев или окружающих: «лучше уже скорее бы смерть». И в этом благодеяние смерти телесной, что она прекращает невыносимые муки. Сон смерти уподобляется через то благодетельному сну обычному, или забвению, хотя, конечно, горечь смерти через то лишь несколько ослабляется, однако не уничтожается.

Большее в несравненной степени утешение в том, что действительно Жизнь во гробе не умерла… но спит, как сказал некогда Господь о воскрешенной Им дочери Иаира (Мф. 9: 24). Правда, то — сон смерти, которая так страшна человеку, в такое отчаяние вводит живущих на земле, не видевших возврата из царства смерти к жизни, но смерть была столь страшной до Христа, Который Своим воскресением обратил ее в сон, благодетельный для верующих в Него. Сон Христов во гробе, бывший глубоким, непробудным для других сном смерти, начал вскоре являть в себе всё большие и большие признаки уснувшей, но не уничтоженной смертью жизни. Он переходит из глубокого, как сон смерти, в более и более легкий, как бы в тонкую дремоту, которую что-то малое, неуловимое отделяет от бодрствования. Вот каков покой Христа во гробе. Это покой не смерти вечной, а уснувшей, обновляющейся жизни, преддверие жизни, которое вот-вот должно открыться.

Христос, как зерно, заключающее в себе жизнь, сеется ныне в недра земные со слезами, но для того, чтобы, прозябши, потом мир радостносотворити[vi]. Как утешительно для верующих во Христа, что их тела сеются в недра земли лишь подобно зернам, хранящим в себе зачатки жизни Христовой, с тем, чтобы истлев, прозябнуть для новой жизни по воскресении!

Скорбен труд земледельца, бросающего семена в недра земли и не знающего, бросил ли он туда последние свои жизненные запасы или залог будущего урожая. Но велика радость, когда сеявший собирает плод многократный. Потому-то Адам перстный, который некогда убоялся Бога, ходившего в раю (Быт. 3: 10), ныне радуется, слыша хождение во аде нового Адама, Господа с небес (1 Кор. 15: 47), надеясь, что через привитие верой к новому Адаму и в нем, в первом, падшем Адаме, прозябнет новая жизнь, что от сего нового пшеничного зерна (Ин. 12: 23–24), зашедшего в недра земная многоперстный воздается клас, восставлены будут человецы, яже от Адама[vii]. Как закваска, скрытая в тесте, постепенно заставляет подниматься, бродить неподвижное вещество, так жизнь Христова во гробе производит брожение в царстве смерти, заставляет мертвое подниматься, обнаруживать всё большие признаки жизни. Покой Христа во гробе — это благословенный покой (суббота), в каковой вошел Христос Сын Божий после воссоздания, или нового творения человека, как некогда, совершив дела первого творения, почил Бог в день седьмый от всех дел Своих (Быт. 2: 2). Потому-то Святая Церковь в песнопениях нынешнего дня повторяет: сия суббота есть преблагословенная, в нейже Христос уснув, воскреснет тридневен[viii]. Потому-то плач надгробных песен в честь Христа умершего так смешан с радостью о близости Его воскресения. Как торжественно-победны, например, заключительные слова канона Великой Субботы (песнь 9-я): Да радуется тварь, да веселятся вси земнороднии, враг бо пленися ад, с миры жены да сретают, Адама со Евою избавляю всеродна, и в третий день воскресну, — так без слов как бы возглашает лежащий во гробе Божественный Мертвец.

Но если радости воскресения Христова сподобляются не все, то тем более эта радость, смешанная со скорбями надгробными в день сей, не охватывает сердец многих. Почему? Потому что не хотят многие почить от зла греха, который некогда и поверг человека, созданного для бессмертия, в сон смерти, заставив и Христа ради нас вкусить этого сна смерти. Сколь многие снова и снова стараются пробудить, оживить в себе то, что усыпил, умертвил Христос во гробе. Он Своей смертью умертвил грех, пригвоздив ко Кресту. Покоем Своим во гробе заставил умолкнуть всякую плоть человечу, поскольку в ней живут помышления на зло во все дни жизни человека (Быт. 6: 3, 5, 12; 8: 21; Рим. 7: 18).

Но, хотя Христос дал силу каждому усыпить и умертвить в себе грех, однако действительно может грех уснуть, умереть в сердце свободного существа — человека — тогда лишь, когда последний на то сам согласен. Умертвить свободное хотение греховное в человеке насильственно, без согласия человека, значило бы умертвить и свободную волю его, без которой не будет человек испытывать в жизни никакой радости, как лишенного и внешней свободы ничто не радует вполне, если не вливается в сердце его надежда на освобождение. В том-то и бедствие грешника, что сам он всегда, как море взволнованное, которое не может успокоиться и которого воды выбрасывают ил и грязь. Нет мира нечестивым (Ис. 57: 20–21).

Господь с самого начала учредил для человека субботу, чтобы хотя бы один день из семи он заботился об успокоении души от дел злых, искал покоя в Боге, в Котором одном может найти покой богоподобная душа человека. Но человек не помнит дня субботнего, как заповедано ему (Исх. 20: 8), или обращает субботу в неделание того, что нужно было бы делать в этот день, и в делание того, чего в субботу делать особенно не следовало бы. Если желание добра, жизни Божественной в человеке с его соизволения, даже нередко при его усилиях, к тому направленных, засыпает, и душа постоянно погружается в сон греховный, впадает в полное бесчувствие, окаменение сердца для движений добра; если сам неусыпный страж добра в человеке — совесть часто засыпает сном беспробудным, как бы мертвая, то, наоборот, при выполнении желаний греховных замечается в человеке какая-то неусыпная неутомимость. Человек в отношении страстей своих как бродящее вино, не успокаивается (Авв. 2: 5), пока не достигнет желаемого.

Апостолы спали в Гефсиманском саду, когда нужно было один час бдеть для ослабления смертельной скорби души Господа своего, а Иуда бдел, изобретая лучший способ предать Божественного Учителя, поистине уподобляясь диаволу, который никогда не спит, но не для добра, а для зла.

От нас самих зависит, давать или не давать душе своей покой от злых страстей, ее мучащих, для умерщвления которых Господь возлег во гробе, вводя желающих в блаженный покой своей жизни, чуждый греха и страстей. Мы должны искать ежедневно для души своей такого покоя Христова, чтобы жизненные силы ее подкреплялись, как силы телесные восстанавливаются сном. Если не взыщем этого покоя в Боге, мира совести, нарушаемого движениями в душе страстей, то душа будет более и более страдать, болезновать подобно тому, как страдает лишаемое сна тело, когда человек дни и ночи проводит в безвременном веселье, в неумеренных, отгоняющих сон хлопотах ради земного своего благополучия. Тело от лишения сна или болезненной бессонницы тяжело страдает и наконец умирает — так душа, постоянно лишаемая свойственного ей покоя в Боге, в Котором источник ее жизни и блаженства, начинает тяжело страдать от собственной злобы, отнимающей у нее покой, мир совести; муки совести, никогда не успокаиваемой, переходят в нескончаемую муку вечную, терпящие каковую не будут иметь покоя ни днем, ни ночью, но дым мучения их будет восходить во веки веков (Откр. 14: 11).

Взыщем покоя Божественного теперь же, пока не поздно, пока не застигла ночь смерти, когда никто не может делать (Ин. 9: 4), чтобы, опоздав, не лишиться нам этого покоя навеки. Почием мало от работы греховной, чтобы душа, укрепившись силами, могла сколько-нибудь потрудиться и для приобретения покоя вечного, блаженного.

Чаще и чаще да молчит всякая плоть человеча по подобию плоти Господа, уснувшей во гробе, молчит для смертоносных страстей плоти, для более свободного возрастания в душе начатков жизни Христовой, сдавливаемой тяготой плоти. Тогда всё более и более будет душа жить во Христе, входить в радость Господа своего (Мф. 25: 21), Который был мертв, и се, жив во веки веков, и имеет ключи ада и смерти (Откр. 1: 18), чтобы всем отверзать входы в жизнь вечную, сладостную, невозмутимого покоя и радости Его преисполненную.

Божественный покой, в какой вводимся мы через покой Христов во гробе, и способы, какими совершается это введение

(сказано в Святую Великую Субботу в Владимирской (Маминской) церкви г. Саратова 1 (14) апреля 1928 г.)

Распявшись на Древе Крестном, Господь Иисус Христос совершил величайшее из дел домостроительства нашего спасения — насадил снова с величайшим подвигом «древо жизни», так горько утраченное падшим праотцем Адамом в раю. Ныне Единородный Сын Божий, подобно тому как прежде Бог, сотворив в шесть дней мир, почил от всех дел Своих в день седьмой (Быт. 2: 2), также почил от совершенного Им дела спасения, упокоившись во гробе в сию благословенную субботу.

Дивно творение мира силой всемогущества Божия, еще более дивно новое творение — воссоздание посредством Креста падшего человечества. Там явлена во всем величии всемогущая сила Творца, здесь — беспредельная любовь Бога, спасающего мир смертью Сына Своего. Тогда Той рече, и быша, Той повеле, и создашася действием Слова Божия (Пс. 32: 9) — здесь умолкло Слово Божие во гробе, чтобы через самый покой Его стало всё новым (2 Кор. 5: 17).

Благословенна суббота по упокоении от всех дел творения, тем более сия суббота есть преблагословенная, в нейже Христос уснув, воскреснет тридневен[ix]. Там положено начало субботы ветхозаветной, подлинный смысл которой извратили люди, державшиеся «сени» (То есть тени, образа, а не существа дела), — здесь новое субботство (Евр. 4: 9), истинный покой Божественной жизни, которого уже нельзя стало перетолковать, когда «сень» сменилась «истиною», разве хотят некоторые закрыть глаза и на сияющую дневным светом истину. И с каким благоговением любви ко Христу, ради нас почившему во гробе, должны мы совершать новую субботу! Если при гробе обычного мертвеца соблюдается известный как бы священный покой, то какой сугубо усиленный покой должны соблюдать мы, устранив от себя всякий шум суеты и страстей житейских, внимая призыву: Да молчит всякая плоть человеча, и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет!

Но в чем же должно состоять наше новозаветное христианское субботство? Не в чем ином, как в том, чтобы войти в покой Сына Божия, зримого нами во гробе. Покой Божественный не подобен человеческому: Отец Мой доныне делает, и Я делаю (Ин. 5: 17), говорил Господь Иисус Христос иудеям, изъясняя смысл субботы. Покой Христов во гробе не покой мертвенной неподвижности, происходящей от полного угасания жизни, но покой полной жизнедеятельности, при видимой мертвенной неподвижности, покой новой, преобразующейся сокровенно жизни. Ведь и обычный покой телесного сна, при полной иногда неподвижности спящего, на самом деле не есть прекращение самой жизни, а только преобразование ее в иной вид обновленный, восстановление жизненных сил. Даже при покое смерти, если тело прекращает всякое движение, то не может прекратить всякого движения жизни душа, от тела отделившаяся, хотя, пока люди видят всеобщее господство смерти и не имеют живой веры в воскресение, покой смерти кажется им не имеющим ничего общего с покоем сна.

Тем более смертный покой Христа во гробе не есть полное прекращение жизни: душа Христова отделилась от тела, престала в нем действовать, но не осталась без жизнедеятельности, только особого рода.

Введение Христом нас в покой Свой началось на Кресте, к которому Он пригвоздил грех наш для совершенного, конечного его «недвижения» (синаксарь Великого Пятка), ибо именно грех, сделав ближайшим своим седалищем плоть, отнимал у человека дарованный богоподобному духу покой. Ведь душа, и отрешаясь от плоти, могла бы продолжать быть общницей жизни Божественной, влитой в нее от создания: богоподобная душа сама собой, по природе влечется к жизни Божественной, как растение естественно тянется к солнцу, от которого исходят свет и теплота, поддерживающие и способствующие возрастанию жизни растения. Но жизнь плотская, при которой душа вся обращена к плоти, в плоти как бы вся растворилась, как бы в душе своей особой жизни и не было, мешает раскрыться в душе начаткам жизни Божественной. Такое извращение жизни происходит не от самой по себе плоти, а от греха, извратившего жизнь плоти и духа, поработившего дух плоти, в «плоть» самый дух обратившего, срастворившего дух в плоти до неощутимости, подобно тому как только особыми искусственными средствами можно выделить срастворившийся с каким-либо веществом воздух или иной газ. После же того, как на Кресте совершилось полное «недвижение» греха, умерщвление его, и плоть Христова, бывшая у человека седалищем греха, упокоилась во гробе, дух получает возможность беспрепятственно, без «суеты и томления» (Еккл. 1: 14) жить своей богоподобной жизнью, входить свободно в покой Божественной жизни, которая всаждена в дух человека от создания, по грехам же вся возмущена, приведена в полное расстройство.

Вот каков покой Христов во гробе; вот суббота Христова покоя, вводящая нас в Божественный покой.

Но вошли ли мы в этот покой? В него вошли Ангелы Божии на Небе, святые Божии, окончившие труды и подвиги жизни земной, победившие в себе страсти, достигшие блаженного покоя без страстей. Это не мертвенный покой, ибо Ангелы Божии и святые преисполнены такой всерадостной жизни, такого блаженного, сладостного жизнедеятельного покоя от вселившейся в них любви Божией, какие почти неизвестны, непредставимы для обычных людей. Только тот, чья душа полна блаженством беспредельной любви, может отчасти понимать, как душа, будучи преисполнена блаженного покоя, радости, в то же время полна жизнедеятельности более напряженной, чем когда проявляла суетливую, кипучую, неусыпную, многозаботливую житейскую деятельность. И неужели переживающий блаженный покой любви захочет сменить его вскоре же на кипучую жизнедеятельность, радостного покоя и удовлетворения в душу не вносящую, напротив, производящую в последней томление, расстройство, не дающие ей успокоиться ни днем, ни ночью? Безмерные заботы сушат жизнь души — блаженная, спокойная радость, наполняя душу удовлетворением, производит расцвет жизни души.

Христос Своим покоем во гробе полагает основание такому блаженному покою жизни Божественной и для падшего человека. Только последний не может приобрести его сразу. Ведь жизнь души человека падшего подобна морю, вечно волнуемому страстями житейскими. Вечно дуют на это море ветры, бури страстей — как же ему сразу успокоиться? Даже когда наступает временное затишье, безветрие, душа всё еще долго волнуется, как и волнение на море обычном лишь постепенно, а не сразу улегается. Потому-то, говорил еще древний пророк Исаия: нечестивые — как море взволнованное, которое не может успокоиться и которого воды выбрасывают ил и грязь. Нет мира нечестивым, говорит Бог мой (Ис. 57: 20–21).

Только после трудов в течение многих лет, даже до конца жизни, входили святые Божии в желанный покой бесстрастия. Преподобная Мария Египетская, взволновавшая душу свою страстями, как бездну моря, услышала глас свыше, что за Иорданом найдет она себе покой. Она ушла в безмолвие пустыни, но прошло семнадцать лет мучительных волнений от поднимавшихся снова и снова со дна души воспоминаний, образов и желаний страстных, пока она вошла в покой. Что же сказать нам о себе, душа которых постоянно мятется и ищет не покоя, а бури страстей, сама волнение их в себе вызывает, усиливает в себе? Как часто Господь укрощает бурное волнение души, а человек снова и снова приводит душу в волнение посредством страстей, от которого так часто погибает, так часто готов бывает взывать, подобно ученикам Христовым на море: Господи! спаси нас, погибаем (Мф. 8: 25). Так часто бывает с душой то, что описывает псалмопевец, говоря о плавающих в море: И восстанет бурный ветер и высоко поднимает волны его: восходят до небес, нисходят до бездны; душа их истаевает в бедствии; они кружатся и шатаются, как пьяные, и вся мудрость их исчезает. Но воззвали к Господу в скорби своей, и Он вывел их из бедствия их. Он превращает бурю в тишину, и волны умолкают. И веселятся, что они утихли, и Он приводит их к желаемой пристани. Да славят Господа за милость Его и за чудные дела Его для сынов человеческих! (Пс. 106: 25–31).

Не должен человек допускать, чтобы жизнь его души выступала из берегов от погибельного волнения страстей, чтобы дыхание последних производило подобное волнение. Волнуется душа от гнева — не давай волнению усилиться, замолчи, удержись от предпринятого поступка, и увидишь, как тишина для души благотворна, от каких бедствий житейских она тебя предотвратила. Не волнуй взора страстью, отврати очи от соблазна: малое волнение души от взгляда иногда переходит в бурю страсти, которую человек не в силах укротить в себе никакими усилиями воли. Так поступать должен человек со всяким движением в душе греховной страсти, не давая естественным влечениям души переходить в необузданную страсть, пагубную для жизни. Богом благословенные радости жизни человек может вкусить в мире без смущения, пагубного расстройства и волнения в душе, производимых страстью.

Как пагубно полагать радость жизни в вечном волнении страстей! Разве не замечает постоянно человек, что волнение страсти сначала кажется приятным, производит как бы подъем жизни, а потом становится неудержимым, мучительным, влечет за собой множество житейских бед? Как часто разбивается корабль земного благополучия от этого необузданного волнения страстей! Постоянная борьба со страстями, бегание от их шума; молитва, успокаивающая душу и волнующие ее страсти; печаль покаяния, как бы елей, изливаемый в волнующееся море страстей житейских; возгревание в душе вместо любви к миру беспредельной любви ко Христу, вливающей в нее сладостный покой, вводящее душу в жизненное общение со Христом, как ветвь с лозой, — это средства к умиротворению души, к вхождению ее в покой Христов.

Все эти законы духовной жизни и должны мы вспомнить ныне, взирая на Божественного Мертвеца Христа, Своим покоем во гробе вводящего нас в истинный покой Божественной жизни. Да молчит всякая плоть человеча особенно ныне, да понуждается она к молчанию и во всякое время, да прилагает человек ежедневную заботу к введению души своей в блаженный покой бесстрастия, помимо которого никогда не найдет тихой пристани жизни! Пусть, видя свое бессилие утишить в себе пагубное волнение страстей, взывает непрестанно ко Христу, укрощающему бури моря житейского, но и сам, моля о том Христа, пусть не возбуждает снова и снова волнения страстей в душе своей!

И тогда исполнится на человеке обетование: Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас (Мф. 11: 28), начало и основание какового покоя положено покоем Христа во гробе.

[i] Утреня Великой Субботы. Статия 1-я на непорочных. Тропари 1-й и 2-й.

[ii] Повечерие Великого Пятка, тропарь 9-й песни канона.

[iii] Утреня Великой Субботы. Статия 1-я на непорочных. Тропарь 51-й.

[iv] Во Святый и Великий Пяток на вечерне стихира на стиховне на «Слава», глас 5-й.

[v] Утреня Великой Субботы. Статия 2-я на непорочных. Тропарь 107-й. Рус.: Померкли вместе солнце и луна, Спасе, уподобляясь благоразумным рабам, которые облекаются в траурные одежды.

[vi] Там же. Тропарь 87-й. Рус.: наполнит мир радостью.

[vii] Там же. Статия 1-я на непорочных. Тропарь 29-й. Рус.: Подобно пшеничному зерну, погрузившемуся в глубину земли, Ты произрастил плодородный колос, восстановив смертных, происшедших от Адама.

[viii] Кондак и икос Великой Субботы.

[ix] Кондак Великой Субботы.